МИРКА ИВАНОВИЧ

РосБаня

Ирка

1

    В тот вечер Ирка после универа зашла в магазин, чтобы прикупить новую куртку и рюкзачок, провела вечер с друзьями в кинотеатре за просмотром нового триллера и поэтому возвращалась уже затемно. Погода стояла преужаснейшая: невыносимо душная, но при этом, поднимая пыль и сбивая в клочья волосы, как будто перед грозой после стольких дней непрекращающегося зноя, порывами дул ветер. Небо было ещё в значительной степени чистым и только начинало затягиваться тучами. Решив срезать путь, Ирка свернула в знакомый с детства частный сектор.       Луна слабо освещала дорогу сквозь раскачивающиеся ветви вязов, тополей  и дикорастущих фруктовых деревьев. Ирка шла вдоль заборов, то и дело спотыкаясь о вздыбленный корнями асфальт и один раз до полусмерти испугавшись внезапно залаявшего за кирпичной стеной цепного пса. Неожиданно вызванный страх будит в сознании человека осторожность и мнительность, видимо, поэтому Ирка начала присматриваться к каждому тёмному кусту, каждой тени и уже думала о том, что лучше бы идти ей между домов по освещённым улицам. Дорогу перебежала кошка, нет, не чёрная, но столь же жуткая в этот вечерний час. Проходя мимо помойки, Ирка заметила пару здоровых кобелей со светящимися глазами, роющихся в кучах мусора, и поспешила быстрее миновать их. Преодолев метров пятьдесят, она оглянулась и убедилась, что собаки не преследуют её, но на всякий случай прислушивалась. Неожиданное лёгкое металлическое постукивание за спиной привлекло её внимание, ритмичное и приглушённое, подобно звуку копыт, ударявших по запылённой каменистой дороге. Ирка остановилась и обернулась — звуки прекратились. Она стояла и еле дышала, наступила полная тишина, даже ветер, казалось, совершенно стих. Ирка наклонилась вниз, чтобы ветви не загораживали обзор, и всматривалась в темноту ночи, но ничего нельзя было различить. 
    «Откуда он взялся здесь ночью? Может быть, всадник не заметит и проедет мимо», — была её мысль.
    Но нет, затихшие звуки говорили о том, что тот тоже притаился и чего-то ждёт. Стоять на месте не имело никакого смысла. Ирка медленно пошла дальше, удары подков тут же возобновились. За ней явно следили. Она тщетно всматривалась в темноту и снова продолжала идти, всадник копировал каждый её шаг: останавливался и начинал двигаться вместе с ней, повторяя её темп. Надо было что-то делать. Недалеко впереди темнела дыра в заборе, а там тропинка через брошенные участки и пустырь, за которыми можно вскоре добежать до освещённого квартала, и вот уже родной дом. Ирка хорошо знала этот путь, раньше она часто гуляла здесь и пряталась от пацанов во время игр, никто не мог преодолеть этот путь быстрее неё. Дойдя буквально на цыпочках до спасительной лазейки, она присела и пролезла внутрь. За забором Ирка прислушалась на мгновение и начала медленно отступать, удары подков затихли на какое-то время, но, когда она приблизилась к противоположному забору, всё повторилось снова. Ирка пролезла между прогнивших досок и побежала, всадник мчался за ней, мистическим образом преодолевая препятствия, за спиной в бешеном темпе раздавалось бряцанье копыт. Она бежала настолько быстро и долго, насколько ещё могла, но силы оставляли её. Вскоре стало ясно, что убежать не удастся. Ирка приготовилась встретить опасность лицом к лицу, резко остановилась и обернулась. Вокруг неё был тихий безжизненный пустырь, лёгкий ветерок гнул ковыль, над головой неслись набегавшие тучи, то открывая, то заслоняя звёзды и полную луну, где-то вдали тёмным силуэтом остался частный сектор. Сердце колотилось, и кровь стучала в висках, грудь часто поднималась от недостатка воздуха. Ирка начала пятиться назад, надеясь в темноте отыскать преследователя по звуку, когда тот тоже начнёт движение, но, к её ужасу, услышала редкие удары подков там, где меньше всего этого ожидала, — за своей спиной. Она вскрикнула и обернулась, но опять ничего не смогла различить. Сбитая с толку, почти сходя с ума от суеверного страха, Ирка под хлынувшим дождём помчалась поперёк поля, через лебеду, ковыль, налетая на кусты чертополоха, спотыкаясь о кочки, падая, когда нога проваливалась в мышиные норы, наконец, кубарем скатившись по грязи в канаву, пока не выбралась под знакомые фонари. Тут она долетела до подъезда и из последних сил взбежала через ступеньку по лестнице вверх. Приближаясь к своей двери на последнем этаже пятиэтажки, она сбросила с плеч уже не выглядевший новым рюкзак, чтобы достать ключи. Грязная, промокшая, вспотевшая и выбившаяся из сил подобно загнанному зверю, в разодранной одежде, она вдруг замерла, смотря на рюкзак с брелоком, ещё качавшимся на весу и бряцавшим о блестящую металлическую бляшку подобно звуку копыт, ударявших по запылённой каменистой дороге.

 
2

    Ирка училась на пятом курсе лингвистического факультета, а как известно, хорошее знание языков требует постоянной практики. В век интернета общение с носителями давно перестало быть проблемой, но куда интереснее и приятнее живой контакт. В ту ночь из Германии прилетела группа туристов, прилетали они двумя рейсами: одни поздно вечером, другие рано утром. Приземлившись, получив багаж и взяв такси, первая партия в районе полуночи добралась до квартиры Ирки, которая, к слову, уже спала. Кое-как раскидав вещи на скромной жилплощади, здоровые, бородатые, пузатые немцы достали горячительные напитки и потребовали закуски. Закуски не оказалось, но, на счастье, тётка как-то прислала домашнего вишнёвого варенья без косточки. Открыв банку и вывалив её содержимое в широкую чашку, сонная Ирка придвинулась к столу на табурете и, неохотно кидая отрывочные фразы и не желая вставать за ложкой, стала таскать руками из чашки упругие ягоды и класть их в рот. Немцы, переглянувшись и решив, что так и следует поступать в России в подобных случаях, вскоре последовали её примеру, обильно запивая угощение кто чем, облизывая пальцы и вытирая их об одежду и скатерть. Так прошло минут двадцать, после чего Ирка, быстро утомившись беседой, убрала чашку в холодильник и разогнала голодных немцев спать. 
Вторая группа добралась до квартиры в половине шестого утра. Обе партии немцев начинали пить ещё в Германии, но, если первые сделали перерыв на сон в течение нескольких часов, вторые не останавливались всё это время и, завалившись в таком состоянии в квартиру, не менее голодные, чем первые, потребовали еды. Ясное дело, продуктов в холодильнике за ночь не прибавилось, даже, как показалось Ирке, за время её сна содержимое чашки наполовину сократилось. Поставив уже знакомое читателю лакомство на стол, Ирка облокотилась о дверной косяк и молча жалела, что ввязалась в эту затею по обмену, как это называлось, культурными связями. За столом сидели двое: дородный, огромный, напоминающий породистого хряка представитель второй партии и только что проснувшийся и выползший, словно тень, долговязый ночной гость. Обоим хотелось есть. Первый хотел искренне и ещё питал иллюзии относительно русского гостеприимства, второй, сытый по горло дачной кислятиной и мучимый пивным похмельем, размышлял на тему исторической справедливости за вероломство деда. Достав из жилетки с миллионом карманов складной туристический набор, найдя ложку и протерев её пальцами, утренний гость потянулся к варенью. Но каково же было его изумление, когда его долговязый сонный товарищ, наотмашь ударив его по увесистой руке, державшей ложку, на чистом русском интеллигентно произнёс:
    – Это блюдо руками едят, свинья немецкая!

Оглавление: