РосБаня

Сон

    – Если у нас это архив один, то как документация попадает в архив два? — спросил главный.
    Совещание продолжалось больше часа, четвёртое совещание Иванова в этот понедельник. Слушать говоривших уже не хватало сил, голова не работала, возражать и спорить пропало всякое желание. Клонило в сон, и становилось всё равно, какие решения будут приняты. Иванов тихо презирал руководителя и прочих коллег, ему хотелось лишь одного: добраться до своего рабочего места, там дождаться окончания дня и сбежать скорее домой, не задерживаясь и отключив телефон. 
    – Ещё один вопрос, который я хотел обсудить… — тем временем говорил главный.
    От всё более сгущавшейся духоты и переутомления Иванова тошнило, заметно кружилась голова, а на висках и лбу выступила испарина. Затёкшие ноги просили освободить их от обуви, ступни немели. Иванов расстегнул пуговицы на рубашке, насколько позволяли правила приличия, и попробовал вытянуться под столом. 
    – Как осуществляются изменения по третьему процессу согласования?
    Главный чертил круги, подразумевавшие элементы схемы, и стрелками обозначал взаимодействие этих элементов между собой. Иванов думал, что сегодня не пойдёт пешком от метро, а доедет побыстрее на маршрутке, что поужинает, грохнется на диван и будет смотреть телевизор, пока не уснёт. Ему хотелось лечь раньше. Иванову редко удавалось хорошо выспаться в ночь с воскресенья на понедельник. На выходных трудно было отказать себе в удовольствии посидеть подольше, поэтому режим сбивался настолько, что уснуть и в одиннадцать, и в полночь, и даже в час ночи перед рабочей неделей не получалось. 
    – Извините, я не понял, как мы будем проводить согласование при изготовлении по кооперации, — спросил начальник отдела Лютиков.
    Белые от напряжения пальцы Иванова медленно сжимались в кулаки. Иванов ненавидел Лютикова за дотошность, въедливость и неумение понять всё с первого раза, сейчас он ненавидел его ещё больше, настолько, что во рту накапливалась слюна. Обсуждение пошло по очередному кругу. Зазвонил телефон у зама главного Хмырина, и тот вышел за дверь. Иванов смотрел ему вслед со слезами на глазах, он мечтал быть замом как никогда раньше. В кабинет вошла полная секретарша Лена с пачкой бумаг и положила её на стол, обсуждение прервалось.
    – Игорь Павлович завтра в командировке, надо сегодня подписать представления, — сказала она главному, и тот начал визировать по очереди каждый лист из пачки. 
    Лена собрала в кучу все документы и удалилась из кабинета, закрыв дверь.
    – Лена! А что у нас с согласованием договора? — крикнул ей главный вдогонку, но, не получив ответа, махнул рукой. 
    – На чём мы остановились?
    – Непонятно, кто отвечает за своевременность утверждения документации, — сказал друг Лютикова, его заместитель Бубнов. 
    Обсуждение продолжалось и продолжалось. Казалось, этому не будет конца. Иванов думал о том, что, когда Данте сочинял свои круги ада, он не догадывался о наличии в будущем совещаний в конструкторских бюро. После этой мысли Иванов решил потерять сознание и таким способом покинуть собрание, но в этот самый момент главный начал подводить итоги, дал поручения отредактировать представленное предложение согласно высказанным замечаниям и отпустил присутствующих. Сотрудники медленно вставали и покидали кабинет. Иванов взглянул на свои часы, до конца рабочего дня оставалась пара минут.
    «Срочно к себе, выключить компьютер, авиарежим на телефоне и бежать!» — думал Иванов.
    Он стремительно собрался, схватил куртку, на ходу попрощался с коллегами и пустился к проходной. Иванов, прыгая через ступеньки, скорее падал, чем спускался по лестнице. Перед ним уже показался заветный турникет, как вдруг раздался звонок будильника. Всё, что пережил он, было лишь сном. Иванов еле поднялся с кровати, нащупал в темноте тапки и поплёлся на кухню ставить чайник. Надо было собираться в офис, начиналась рабочая неделя.